Если можно протащить в рай ненависть и месть, это уже не будет рай
Бог простит грехи и моему врагу, и я его там встречу. Фото: Правмир
Возмущение это понятно, потому что в миру ненависть к плохим людям почитается за необходимую добродетель и священную обязанность Хороший человек в принципе определяется через ненависть к плохим, верность племени — через ненависть к его врагам.
Но таковы уж слова Господа в Евангелии «а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Матф.6:15)
и соображение простого здравого смысла — если можно протащить в рай ненависть и месть, это уже не будет рай; а желая себе прощения грехов, я должен быть готов, что Бог простит грехи и моему врагу, и я его там встречу.
Читайте также
Ханукия в Украине: не традиция, а новая публичная реальность
В Украине ханукия исторически не была традицией, но сегодня ее все чаще устанавливают при участии властей
О двойных стандартах и избирательности церковных традиций
Уже не впервые украинское информационное пространство взрывается дискуссиями вокруг церковных обычаев. Особенно тогда, когда слова и дела духовных лидеров начинают расходиться.
Алогичность любви
Поступки истинной любви не поддаются логике: они следуют сердцу, жертвуют собой и отражают евангельскую сущность Христа.
Справедливость не по ярлыкам
В Украине все чаще вместо доказательств используют ярлыки. Одних клеймят за принадлежность, другим прощают предательство. Когда закон становится избирательным, справедливость превращается в инструмент давления, а не защиты.
В СВОРОВАННОМ ХРАМЕ В РАЙ НЕ ПОПАДЕШЬ
Эта фраза — не риторика, а нравственное утверждение: невозможно искать спасение там, где попраны заповеди. Слова «В сворованном храме в рай не попадёшь» напоминают, что святыня не может быть присвоена силой, ведь то, что освящено молитвой и любовью, не принадлежит человеку, а Богу.
Когда святыню превратили в пепел
Храм взорвали, чтобы стереть следы грабежа. Немцы знали время подрыва — и сняли всё на плёнку. Через десятилетия хроника всплыла вновь — чтобы сказать правду за тех, кого пытались заставить молчать.