Может ли Константинопольский патриарх стать православным «римским папой»

Заигрывания украинских политиков с Константинопольским патриархатом превратились в патологию. Последним симптомом стал недавний визит к патриарху Варфоломею премьер-министра Владимира Гройсмана. Цель была все та же, что и у украинских депутатов-униатов во главе со спикером Андреем Парубием: выпросить автокефалию для украинского православия.

По словам Гройсмана, от патриарха он услышал обнадеживающие слова: украинские верующие являются детьми Константинопольской Церкви-матери.

Активизировались украинские патриоты от власти после прошедшего в 2016 году Критского собора, который инициировал Константинопольский патриархат. Однако действительно ли Фанар обладает достаточным статусом и авторитетом во вселенском православии для решения «украинского вопроса»?

Константинопольскую Православную Церковь основал в 38 году святой апостол Андрей Первозванный. До Второго Вселенского Собора она находилась в юрисдикции митрополита Ираклийского. В 381 году была провозглашена самостоятельной архиепископией, а в 451-м – патриархатом. Причиной возвышения этой кафедры стало основание на месте небольшого городка Византий новой столицы Римской империи – славного Константинополя. В дальнейшем ее история была неразрывно связана с историей самой Римской империи, как ее назвали позже историки, Восточной Римской империи или Византии.

Примерно до середины XI века Империя, с переменным успехом, но все-таки находилась на вершине своего могущества. После, под ударами самых различных народов и государств, как с запада, так и с востока, Империя ужалась почти до размеров своей столицы и окончательно перестала существовать в 1453 году после ее взятия турками-османами. Дальше история Константинопольской Церкви проходила под властью мусульман. Все это наложило свой отпечаток на жизнь Церкви, ее юридический статус, политику и положение в семье поместных православных Церквей.

Многих волнует вопрос: а является ли сегодня Константинопольский (или Вселенский, как он предпочитает себя называть) патриарх неким подобием папы римского в православии, верховным арбитром и авторитетом, к которому апеллируют как к последней инстанции?

В IV веке, с возвышением Империи и ее столицы Константинополя, возвысился и статус Константинопольской Церкви. Согласно третьему правилу Второго Вселенского Собора, созванного в 381 году императором Феодосием I (379-395), архиепископ Константинополя имеет второе место по чести в епископате после Римского епископа: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по римском епископе, потому что город оный есть новый Рим».

Это известное определение объясняет две вещи. Во-первых, содержание юридического статуса Константинопольской Церкви – это «преимущество чести». Чести, а не власти! В первые столетия христианской эры вопросы чести, первенства – это вопросы совершенно неважные, малозначащие. Постоянная угроза гонений со стороны языческой власти была причиной того, что христианами становились люди, готовые умирать за свою веру, а не извлекать из нее выгоды «чести», «власти», «материального благополучия». Люди, которые помнили слова Христа: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоанн. 13:35).

Но после эпохи императора Константина Великого христианство становится государственной религией, а Церковь, помимо того, что она есть Тело Христово, Столп и утверждение истины, – важным государственным и общественным институтом. Вот тогда-то и возникают вопросы «чести», «подчиненности» и так далее. Эти вопросы решались на церковных соборах, и в результате мы имеем на сегодня так называемый Диптих православных Церквей.

Всего в нем упоминаются 15 автокефальных поместных Церквей: Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, Русская, Грузинская, Сербская, Румынская, Болгарская, Кипрская, Элладская, Албанская, Польская, Чешская и Словацкая, Американская. Церкви в Диптихе упоминаются в традиционном порядке чести. Причем если первые пять позиций никем не оспариваются, то дальше некоторые поместные Церкви имеют свои варианты этого «порядка чести». На сегодняшний день практическое применение Диптиха сводится к тому, в каком порядке упоминаются имена предстоятелей поместных Церквей при патриаршем богослужении. И все!

Вообще, споры о «порядке чести» чести православным не делают. Господь сказал: «кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Матф. 20:27). Но в православии вопрос о чести так и остался вопросом о ЧЕСТИ, в отличии от католичества, где он перерос в вопрос о ВЛАСТИ. И, в отличие от главы Римской Церкви, ни один предстоятель поместной православной Церкви не имеет над другим никакой власти. Ни одна Церковь (а в нашем случае Константинопольская) не имеет права вмешиваться во внутреннюю жизнь другой.

Даже возникшее на фоне Критского собора мнение о том, что только Константинопольский патриарх может созывать вселенский собор, абсолютно неверно. Как известно, Церковь считает вселенскими семь соборов, последний из которых состоялся в 787 году. Все они созывались Римскими императорами, и на сегодняшний день вопрос, кто вправе созывать вселенский собор, четкого ответа не имеет. Можно предложить (не сочтите за дерзость) такой вариант: вселенский собор может созывать тот, по зову которого он соберется, то есть соберутся ВСЕ поместные православные Церкви.

Во-вторых, объяснение, почему Константинопольский епископ имеет преимущество чести, привязывается к чисто внешним по отношению к Церкви историческим и политическим условиям: «потому что город оный есть новый Рим». Исходя из этой логики, Константинопольский патриарх должен вообще находиться к конце Диптиха, поскольку и государства, и города-то такого нет – Константинополь. Есть турецкий Стамбул!

Но кроме Диптиха, «чести», «статуса» и так далее, существенную роль в положении каждой отдельной поместной Церкви играет ее исторический авторитет. Например, Святая Гора, Афон. Это не поместная Церковь, не патриархат и в Диптихе отнюдь не значится. Но ее духовный авторитет находится на высочайшем уровне. Стойкость в православной вере, совершенная монашеская жизнь, высота молитвенного подвига – вот что является причиной этого авторитета, а не то, какой «град» на сегодня считается «новым Римом».

А вот авторитет Константинопольского патриархата, скажем так, не очень.

Во-первых, угрозы Римскому (Византийскому) государству со стороны мусульман и варваров, (а порой и европейцев) заставляли Константинопольских иерархов обращаться за помощью к Римскому папе и молодым государствам Европы, раз за разом жертвуя православной верой ради политических целей. Примерами этого являются Лионская уния 1274 года и Ферраро-Флорентийская уния 1438-1439 годов.

Во-вторых, жизнь после падения Константинополя в 1453 году под владычеством мусульман представляла собой довольно неприглядную картину. Вот как описывает ее митрополит Каллист (Уэр) в книге «Православная Церковь»:

«Верхушка церковной администрации оказалась вовлеченной в деградирующую систему коррупции и симонии. Запутавшиеся в темных делах и политических интригах епископы становились жертвами честолюбия и алчности. Каждый новый патриарх испрашивал у султана берат на право отправлять свою должность, и ему приходилось дорого платить за этот документ. Патриарх покрывал свои издержки за счет епископов, получая с каждого из них мзду за назначение главой епархии; те, в свою очередь, обирали приходских священников, а священники паству. То, в чем некогда обвиняли папство, было несомненной правдой во Вселенском патриархате при турках: все продавалось.

Когда на патриарший престол претендовало несколько кандидатов, турки обычно продавали его тому, кто больше заплатит. Они скоро сообразили, что в их финансовых интересах менять патриархов как можно чаще, дабы чаще иметь возможность продавать берат. Патриархи смещались и вновь назначались с калейдоскопической быстротой. «Из 159 патриархов, занимавших престол между XV и XX вв., 105 были смещены турками, 27 отреклись от престола, причем часто вынужденные к тому силой, 6 патриархов умерли насильственной смертью, будучи повешены, отравлены или утоплены, и только 21 из них умер естественной смертью, находясь в должности». Один и тот же человек иногда становился патриархом по 5-6 раз, а несколько бывших патриархов обычно жили в изгнании, упрямо выжидая удобного случая, чтобы вернуться на престол».

В-третьих, учитывая ничтожное количество православных верующих в самой Турции (статья «Константинопольская Православная Церковь» в Википедии оценивает их число в две-три тысячи человек!!!), Константинопольскому патриархату жизненно необходима подпитка материальными ресурсами из-за рубежа. Вследствие этого Константинопольский патриархат довольно охотно принимает в свое подчинение различные церковные структуры, по той или иной причине оторвавшиеся от своей Церкви. В качестве примера можно привести Греческую архиепископию Северной и Южной Америки, Украинскую православную Церковь в Канаде, Американскую Карпаторосскую православную епархию, западноевропейский Экзархат русской традиции, Финляндскую и Эстонскую Церкви. Причем далеко не всегда их переход под омофор Константинополя является канонически безупречным.

Также можно указать на такие бесславные факты, как признание Константинопольским патриархатом Обновленческого раскола в России в 1920 годы, снятие в 1964 году анафем на ересь латинян, частые экуменические мероприятия Константинопольских патриархов с римским папой и лидерами иудаизма, переговоры с раскольническими группировками разных стран: Украины, Болгарии, Греции и т.д. Сюда можно добавить обвинения целого ряда Константинопольских иерархов в членстве в масонских ложах (о некоторых из них Википедия говорит открытым текстом).

Очень многое из всего этого объясняется историческими условиями, в которых жила и живет Константинопольская Православная Церковь. Но эти условия именно объясняют, а не оправдывают приведенные выше факты. И сегодня, когда Константинопольская Патриархия делает попытки навязать всему православному миру идею о своем исключительном первенстве, об определенных властных полномочиях, якобы позволяющих вмешиваться во внутреннюю жизнь других Церквей, идею о том, что Константинополь является верховным арбитром в межцерковных разногласиях, следует разобраться в том, имеют ли эти притязания под собой твердую основу. Как видим – нет! Все это лишь отголоски былого величия Римской империи и связанного с этим положения Константинопольской Церкви. Но Римской империи уже почти 600 лет не существует!

Поэтому весьма заблуждается и Гройсман, и те, кто мечтает, что патриарх Варфоломей дарует с барского плеча автокефалию или же своим «авторитетным» словом заставит каноническую Украинскую Православную Церковь объединиться с раскольниками. Вот в чем Константинополь может быть действительно заинтересован, так это в том, чтобы подчинить себе Церковь в Украине и получить в ее лице источник материальных средств для своего собственного существования. Извините, но лучше уж пусть эти средства остаются в Украине и служат благу нашего собственного церковного народа.

Вряд ли патриарх Варфоломей пойдет на это или нечто подобное. Скорее всего, он понимает, что попытки Константинопольских иерархов навязать всему православному миру результаты Критского собора как обязательные или признать украинских раскольников, или навязать всем экуменизм и единение с католиками и т.д. могут вызвать лишь ответную негативную реакцию других Церквей, а также пополнить собой перечень неприглядных дел Константинопольской патриархии. Ведь такое уже было в истории.