Апостол эгоизма: ужасы философии Макса Штирнера
26 июня 1856 года умер немецкий философ Макс Штирнер, также известный как «апостол эгоизма».
В своем индивидуалистическом анархизме, в первой половине XIX века, он оставался во многом одиноким и не имел прямых последователей, при этом, однако, во многом предвосхитил идеи нигилизма и постмодернизма.
Философия Штирнера заслуживает внимания, прежде всего, как характерный симптом разложения гуманизма, столь популярного сегодня. Мы привыкли слышать о правах человека, при этом совсем ничего не говорят о его обязанностях, целях и смысле жизни. Даже эмблема светских гуманистов в виде человечка с поднятыми руками символически изображает счастье подразумеваемое, конечно же, исключительно в материалистическом прочтении. Подавляющее большинство представителей европейской цивилизации, к которой относимся и мы, довольно часто восторженно говорят о достижениях гуманизма, при этом совершенно забывая, к чему может привести его деформация в отрыве от христианской основы, из которой он и вышел.
Мы привыкли слышать о правах человека, при этом совсем ничего не говорят о его обязанностях, целях и смысле жизни.
Для того чтобы идеи Штирнера были более понятными, напомним, что до появления христианства мир не знал понятия ценности человеческой личности. Только благодаря этой идее человеческое общество потихоньку начало преображаться, но взяв все самое лучшее, со временем стало забывать свои корни и своего Благодетеля.
Учителем Штирнера был Людвиг Фейербах – философ-материалист и атеист, провозгласивший человека самодовлеющим абсолютом. В религии и идее Бога Фейербах видел лишь препятствие, из-за которого человек иллюзорно отчуждает от себя самого свое абсолютное верховенство. Бог, для него, лишь абстракция опредмечиваемая человеческим умом.
До появления христианства мир не знал понятия ценности человеческой личности.
Развивая идеи своего учителя Штирнер, вполне последовательно, родовое понятие человека заменяет понятием конкретной отдельной личности. Он утверждает, что подлинная сущность человека раскрывается лишь в глубине его духа, однако, оставаясь на позиции материализма, приходит к отождествлению этой самой глубины с эгоизмом и своеволием, которые занимают верховное место в иерархии человеческой природы и приводят к обожествлению человека как дерзновенного эгоиста: «Высшее достоинство человека, – писал об идеях Штирнера Семен Франк, – состоит именно в его эгоистическом своеволии, и мораль есть лишь гибельная и незаконная попытка подавить и связать это свободное выражение существа человека».
«Эгоист» или, используя терминологию Штирнера, «Единственный» составляет основу его философского учения. Неограниченная человеческая индивидуальность не знает ничего постоянного или неподвижного: ни идей, ни государства, ни целей, ни законов, ни морали. Все это лишь выдуманные призраки, на фоне которых действительно реальным является «Я» – господин, превышающий весь мир. Единственной целью и ценностью, в таком контексте, остается только борьба за самоутверждение.
«Эгоист» или, используя терминологию Штирнера, «Единственный» составляет основу его философского учения.
Макс Штирнер ярый противник всякой религии, не зависимо от ее доктринальных положений. Для него верующие люди – это одержимые фанатики, которые лишь по нелепой случайности еще не оказались в сумасшедшем доме. Да и в принципе всякий верящий хотя бы в добродетель или мораль – тоже фанатик.
«Не думай, что я шучу или говорю иносказательно, – пишет Штирнер, – если я на людей, всей душой преданных «высшему», – а так как к ним принадлежит подавляющее большинство, то почти на все человечество – смотрю как на буквальных сумасшедших, безумцев из сумасшедшего дома…, находящихся по-видимому на свободе лишь потому, что сумасшедший дом, в котором они безумствуют, так необозримо велик».
Макс Штирнер ярый противник всякой религии, не зависимо от ее доктринальных положений. Для него верующие люди – это одержимые фанатики, которые лишь по нелепой случайности еще не оказались в сумасшедшем доме.
Идеей Бога он пользуется только как абстракцией для обоснования собственных взглядов. Штирнер говорит, что если над Богом нет другого господина, то он занимается лишь собой и удовлетворяет лишь собственные потребности, а потому поступает исключительно как эгоист. И что же, в таком случае, остается делать человеку? Ответ: идти по тому же пути: «Почему бы и Мне не обосновать свое дело также на себе подобно богу, – характерно, что «бог» Штирнер пишет с маленькой буквы, а «Я», «Мне» и т.п. – с большой, – как в боге нет ничего кроме бога, так и во Мне нет ничего кроме Меня; Я – Единственный... Итак, прочь всякое дело, которое не есть Мое дело, Мое вполне, безусловно! Вы, может быть, думаете, что Моим делом по крайней мере должно быть «доброе дело»? Что такое добро! Что такое зло! Ведь Мое дело, Моя цель – это Я сам; Я же – вне добра и зла. Ни то, ни другое не имеет для меня никакого смысла. Божеское есть дело «Бога», человеческое – дело «Человека». Мое же дело – не божеское и не человеческое, не истина, не добро, не справедливость, не свобода, а исключительно – Мое; и оно не всеобщее, а частное; оно есть единственное, ибо Я сам – Единственный. Для Меня нет ничего выше Меня».
«Я сам – Единственный. Для Меня нет ничего выше Меня».
Вне этого «Единственного» нет ничего, что бы имело самостоятельное существование. В центре мироздания должен стоять «Эгоист», которому все должно быть подчинено. Согласно мнению Штирнера, такие понятия как «Бог», «Троица», «Христос», «Добро», «Нравственность» лишь иллюзорные порождения «Единственного», «Я», который может создавать и уничтожать их, называть их истинной или ложью и т.д. Перечисленные понятия не могут быть абсолютными, так как это сделает их бессмертными и неистребимыми и, соответственно, высвободит из-под «Моей» власти.
Штирнер использует излюбленный и современными скептиками аргумент о том, что религия всегда была инструментом власти над человеком, а менялось лишь содержание господствующей идеи. Более того, пишет он, если древний, языческий мир искал учение о мудрости мира, то «новое» (здесь у Штирнера стоят кавычки, так как согласно его мнению христианство новое лишь формально) христианство только лишь сузило все до богословия. В отношении такого взгляда на религию, в общем-то, и говорит нечего.
Штирнер использует излюбленный и современными скептиками аргумент о том, что религия всегда была инструментом власти над человеком, а менялось лишь содержание господствующей идеи.
Даже если отложить в сторону философско-религиозную аргументацию и обратиться к современным, чисто светским исследованиям, то мы увидим, что указанная позиция Штирнера – не более чем предвзятое мнение материалиста. Например, согласно исследованиям политолога из Чикагского университета, доктора Роберта Пейпа даже идеология ислама не может быть достаточным основанием для создания террористов-смертников, что уж тут тогда можно говорить о христианстве и прочих, более мирных религиях, которые якобы используются для управления массами.
Если попытаться охарактеризовать философию Ширнера одним понятием, то лучше всего здесь подходит термин «аморалистический гуманизм». К чему все это может привести, мы видим на примере идей Ницше как наиболее глубоких и влиятельных выражений такого гуманизма. И Ницше и Штирнер исповедуют крайний индивидуализм, где апофеозом становится рождение символической фигуры «идеального» человека, воплощающего их принципы. Если у Штирнера это «Единственный», то у Ницше – «Сверхчеловек».
Если попытаться охарактеризовать философию Ширнера одним понятием, то лучше всего здесь подходит термин «аморалистический гуманизм».
«Единственный» и «Сверхчеловек» – это независимые и сильные личности, свободные от общественного мнения и обладающие творческим потенциалом. Любое сплоченное общество (в том числе и государство) – противно для Ницше, что, в свою очередь, порождает элитизм. Подобное же отношение мы видим и у Штирнера, которые считает себя врагом человеческого общества и стремится разрушить его. Штирнер здесь фактически проповедует анархизм.
Для «Единственного» и «Сверхчеловека» первостепенный приоритет имеет собственная воля, которую они проявляются в любых контактах с внешним миром. Иллюзорность морали Штирнера становится моралью господ у Ницше. Сходство здесь заключается в том, что «Сверхчеловек» объявляет себя стоящим по ту сторону добра и зла, он уничтожает нравственность, сохраняя за собой лишь свободное творчество и волю к власти.
Штирнер фактически проповедует анархизм.
Философия Ницше не стоит в прямой зависимости от идей Штирнера, но по ряду положений они все-таки очень схожи. «Единственный» и «Сверхчеловек» стали выразителями того состояний общества, к которому привел его гуманизм, оторванный от своих христианских корней. У морально здорового и адекватного человека подобные мысли не могут вызвать положительных эмоций и, тем более, желания воплотить их в жизнь. Но XIX век положил фактически начало постхристианской эпохи в европейском обществе, что выразилось в знаменитой фразе Ницше «Бог умер».
Ни для кого не секрет, что немецкий национал-социализм находил свое вдохновение в идее «Сверхчеловека». Недалеко здесь стоит и эгоистичная философия Штирнера, итог которой можно увидеть в примере, приведенном Николаем Лосским: «В стране, измученной голодом, живут, положим, в каком-нибудь доме двое взрослых и один ребенок, тяжело страдающие от голода; один из взрослых, сострадательный и любящий, победит свои органические влечения и отдаст последнюю корку хлеба ребенку, а другой, замкнутый в себе эгоист, отнимет корку у ребенка, да, наконец, съест и самого ребенка».
Можно сказать, что эта цитата – пример практической реализации идей Макса Штирнера, который мы сегодня можем наблюдать в ужасах Второй Мировой войны.
XIX век положил фактически начало постхристианской эпохи в европейском обществе, что выразилось в знаменитой фразе Ницше «Бог умер».
Мы видим, что адекватное и разумное (если угодно гуманное) отношение к ценности человеческой личности возможно лишь в контексте христианской жизни. В противном случае, гуманизм приводит к разного рода аномалиям, и философия Штирнера и Ницше, фактически превращающая человека в зверя, тому пример.
Человечество призвано не уничтожить, а преобразить мир. Грех отбросил реализацию этой задачи и сделал ее невозможной без Богочеловека, но такие идеи, как философия Макса Штирнера ее попросту нивелируют.
В ХХ веке, человечество уже стало свидетелем ужасов, порожденных эгоизмом и самостью. Как бы современное забвение христианства не привело к еще худшим последствиям.
