Ночь расстрела и что за ней последовало. Цена, которая не была заплачена

Сам император, его супруга Александра Феодоровна и пятеро детей – Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Алексей – погибли от рук осатаневших большевиков-коммунистов. Кроме Романовых в подвале Ипатьевского дома были убиты еще четверо человек, которые входили в ближайшее окружение царя в его последние дни – лейб-медик Евгений Боткин, повар Иван Харитонов, горничная Анна Демидова и лакей Алексей Трупп.

Очевидцы свидетельствуют, что свою смерть Романовы, а также четверо их помощников, встретили безропотно – не было истерики, просьб о помиловании или отчаянного желания во что бы то ни стало сохранить свою жизнь. Как и подобает православным христианам. Известно, что после первых нескольких залпов убийцы добивали своих жертв ударами штыков, а трупы выбросили в шахту и подожгли.

Очевидцы свидетельствуют, что свою смерть Романовы встретили безропотно.

Почитание

Нужно особо подчеркнуть, что почитание святых царственных мучеников началось почти сразу после их кончины. Так, уже через три дня, а именно 21 июля 1918 года, как только стало известно об их смерти, святейший патриарх Тихон во время богослужения в Казанском соборе обозначил отношение Церкви к подвигу императора Николая: «На днях свершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович… Мы должны, повинуясь учению слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Мы знаем, что он, отрекшись от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе».

Уже в 1928 году царская семья была причислена к лику святых мучеников Катакомбной Церковью, которая на то время состояла и епископов и мирян, не согласных с декларацией митрополита Сергия о лояльности Церкви к советской власти. Многие из тогдашних катакомбников очень скоро сами стали мучениками за веру Христову.

В 1938 году царственные мученики были канонизированы Сербской Православной Церковью. Этот факт оспаривают некоторые исследователи и историки. Но, можно с уверенностью говорить, что он имел место, потому что первые известия об обращениях верующих в Синод Сербской Церкви с прошением о канонизации Николая II относятся еще к 1930 году. Кроме того, каждый, кто бывал в Сербии, наверное, обращал внимание, что в этой стране отношение к семье Романовых особое. Мученикам посвящено несколько десятков храмов, им воздвигают памятники, в их честь называют улицы.

В 1981 году в число почитателей царственных мучеников вошла и Русская Зарубежная Церковь, Синод которой причислил Романовых к лику святых.

Начиная с 1996 года, а может и раньше, в Русской Церкви появились первые обращения в Синод от простых верующих, которые хотели почитать царя и его семью как святых. Противниками их почитания были многие известные богословы и церковные деятели. Их аргументы, в основном, сводились к тому, что император, будучи государственным деятелем, не всегда в своих поступках руководствовался исключительно Евангелием. Однако, несмотря на это, 20 августа 2000 года, на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви семью последнего русского императора внесли в святцы как страстотерпцев. 

Страстотерпцы

Почему же Романовых называют именно «страстотерпцами», а не просто «мучениками»?

Все дело в том, что этим словом в Церкви принято называть людей, которые пострадали не за веру во Христа, а, если можно так выразиться, за Его заповеди. Обычно, страстотерпцами называют тех, кто принял смерть от своих близких, возможно даже родственников, не желая защищать свою жизнь любой ценой.

По сути, страстотерпцы исполняют заповедь Христову: «А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 5, 39).

Церковь чтит страстотерпцев не столько за то, как они жили, сколько за то, как они встретили смерть.

Святитель Иларий Пиктавийский, живший в 4-м веке нашей эры, объясняя эти слова Спасителя, писал: «Евангелие предписывает нам не только воздерживаться от совершения несправедливости, но требует также, чтобы мы избавились от тайного желания мстить за нее. Ибо нам повелевается, получив удар [в одну щеку], подставить другую [и чтобы, неся бремя тысячу шагов, мы продолжали нести его две тысячи шагов, чтобы увеличением обиды они увеличили возмездие], поскольку Господь для приумножения Своей славы подставил Свои щеки для ударов и спину для бичевания». Таким образом, Церковь чтит страстотерпцев не столько за то, как они жили, сколько за то, как они встретили смерть.

Кроме того, беззлобие и кротость особенно близки нашему народу. Наверное, именно поэтому, первыми святыми Русской Церкви стали князья Борис и Глеб, которых убил их брат, а также святой Димитрий Угличский. Также, чаще всего, страстотерпцами называют тех, кто имел княжеское или царское достоинство.

Споры

До сегодняшнего дня почитание святых царственных мучеников воспринимается неоднозначно даже в церковной среде, мы уж молчим о тех, кто не имеет к Церкви никакого отношения. Так, многие известные богословы, как мы уже упоминали об этом выше, считают, что смерть, даже мученическая, сама по себе, не является достаточным основанием для канонизации. И с этим утверждением нельзя не согласиться. Но, все дело в том, что как раз в отношении царской семьи все не так просто, как кажется на первый взгляд. Другими словами, смерть Романовых стала результатом их нежелания спасать себя ценою жизней других людей. Объясню, что имеется ввиду.

Император Николай II мог спастись еще задолго до своего ареста. Различные европейские монархи, с доброй половиной которых он состоял в родственных отношениях, предлагали ему политическое убежище. Кроме того, в армии и ближайшем окружении царя находилось много таких людей, которые были готовы отдать свои жизни, чтобы спасти его.

Да и сами революционные события 1917 года могли не получить дальнейшего развития, если бы император принял решение утопить в крови только-только зарождающееся восстание. Ничего из этого он не сделал и фактически пошел навстречу своей смерти. Поэтому его мученическая кончина – это не дело случая, а акт, который стал возможным из-за целой цепочки вполне осознанных решений.

Всякий человек, даже если дни чего земной жизни предельно коротки, много согрешает. Вопрос в том – как он относится к своим грехам?

Еще часть скептиков, которые выступали против канонизации царской семьи, утверждали, что император (в первую очередь, речь идет о нем), в своих поступках не всегда руководствовался только духовными соображениями. Например, он вынужден был подписывать смертные приговоры преступникам, или принимать такие решения, которые не всегда служили во благо его подданным. Но и в этом случае подобная аргументация не выдерживает даже малейшей критики. Например, в жизни святого равноапостольного императора Константина можно найти намного больше и поступков и решений, которые, с точки зрения Евангелия, выглядят более, чем сомнительно. То же самое касается и святого равноапостольного князя Владимира. Однако Церковь убеждена в их святости. И в первую очередь потому, что эти люди сделали для проповеди Христа и Евангелия во сто или тысячи-тысяч крат больше, чем все их недоброжелатели и критики вместе взятые.

Церковь всегда помнит, что безгрешен только Господь Иисус Христос, а всякий человек, даже если дни чего земной жизни предельно коротки, много согрешает. Вопрос в том, как он относится к своим грехам, может ли и хочет ли покаяться в них?

Император Николай умер как христианин. Он мог избежать смерти. Единственная цена, которую ему нужно было заплатить за свою жизнь – это жизни многих людей. Такую цену он платить отказался.

Глубина покаяния – вот та мера, с которой подходит Церковь к вопросу святости жизни того, или иного человека. И особенно остро этот вопрос ставится перед лицом смерти. Наверное, именно поэтому первым, кто вошел в рай, стал не богослов или церковный историк, а разбойник, который на Кресте возопил к Спасителю: «Помяни меня, Господи, когда войдешь в Царствие Твое!».

Император Николай умер как христианин. Притом, что мог избежать смерти многократно и достаточно легко – для этого имелись и материальные, и другие средства. Единственная цена, которую ему нужно было заплатить за свою жизнь – это жизни многих людей. Такую цену он платить отказался. И мне лично кажется, что это уже достаточное основание для канонизации. Как и в случае с Борисом и Глебом.

Современность

Вообще, почитание святых Царственных Страстотерпцев удивительное явление для нашей Православной Церкви. Ведь мы молимся святым, у которых было пятеро детей. Вот так, навскидку, назвать еще какого-то многодетного святого вряд ли получится, согласитесь. Отношения императора Николая и императрицы Александры, та любовь, которая существовала между ними (несмотря на возраст, ведь императору было 50, а императрице – 46), их письма, забота друг о друге, искренняя, неподдельная дружба — все это удивительные явления. Мы привыкли уже как-то, что святыми покровителями семьи и семейной жизни у нас являются люди, которых семейными можно назвать условно.

Например, князь Петр и княгиня Феврония любили друг друга очень сильно, но своих детей не имели и умерли в монашеском чине. Очень долго они были единственным примером святости для тех, кто создал семью. Монашество – вот тот идеал, к которому стремились наши предки, а любовь воспринималась только через призму исключительного и чистейшего целомудрия. Хорошо ли это? Однозначно, да. Но не все могут понести такой крест.

И вот в Церкви появляются святые, которые своим образом жизни ближе к нам, современным людям, чем к тем, кто жил 300-500 лет назад. Они читали не только Евангелие и святых отцов, но и Достоевского и других писателей: «Император читал часто и много, литературу самого разного рода: исторические книги, жизнеописания и монографии, духовную литературу, французскую и английскую художественную литературу в оригинале, произведения русской классики. Личная библиотека Николая II насчитывала более 15 тысяч экземпляров книг, непрерывно пополнялась новыми изданиями и имела свой экслибрис.

Заведующий императорской библиотекой тщательно следил за тем, чтобы в распоряжение императора поступали самые последниеновинки литературного мира». Императрица принимала высоких гостей, следила за своим внешним видом (использовала косметику, посещала парикмахера, пользовалась услугами модистки), тоже много читала, занималась детьми, вела хозяйство. И вот, эти люди, почти такие же как мы, с почти такими же интересами и увлечениями, заботами и проблемами, становятся святыми. Разве это не замечательно?

С другой стороны, Русской Православной Церкви практически полностью удалось победить искаженное отношение к Царственным Страстотерпцам, подвиг которых поначалу приравнивали почти к подвигу Христа, называя императора Николая «искупителем» или «соискупителем». Теперь почитание Романовых не выпадает из общего учения Церкви об отношении к святым.

Вместе с тем, можно констатировать, что память последнего русского императора все чаще связывается не с монархией, а с желанием простого народа видеть во главе государства человека с милующим сердцем. Буквально несколько лет назад Дом Романовых практически отождествлялся с монархией, как с совершенной формой политической власти. Однако со временем в Церкви появилось достаточно здравых сил, чтобы выработать иммунитет к идеализации государственной власти вообще. Император Николай II воплощает в себе все лучшие черты правителя, которые имеются в народном воображении — милосердие, открытость, честность, заботу о простых людях и народе, заинтересованность в развитии государства. Превозносится не монархия (потому что и Петр I был монархом, и Наполеон), а превозносится государь, который живет не ради себя. Мы скучили не за «сильной рукой», а за «большим сердцем». Об этом нужно особенно помнить.

Украина

Однако сегодня, к сожалению, присутствует другая проблема, с которой Церкви, и в первую очередь, Украинской Православной Церкви, приходится сталкиваться все чаще — это жесткое неприятие Царственных Страстотерпцев со стороны праворадикальных и националистически настроенных сил. Причем это неприятие тем более странно в свете закона Украины о декоммунизации. Напомню, что именно коммунисты (или, как они тогда себя называли, большевики) видели в императоре Николае Втором своего главного врага. Уничтожение монархии и царской власти вообще было, по сути, первой и главной причиной Революции 1917 года. И вот, по прошествии почти ста лет, в Украине, люди, которые отвергают малейший намек на «совок», коммунизм и все, что с этим связано, с таким же остервенением отвергают и Царственных Страстотерпцев. Причина этого проста и понятна – ненависть к Церкви и Православию вообще.

Ленин и его партия пытались уничтожить Церковь. Точно так же сделать это пытаются те, кто сегодня называет себя «украинскими националистами». И тем более удивительно, что и одни, и другие с остервенением борются против Царственных Страстотерпцев, отождествляя с ними Церковь. Что на это можно сказать?

Церковь — это Тело Христово, частями Которого являются не только те, кто живет на земле, но и те, кто пребывает вне материального измерения. У нашего Бога нет мертвых, у Него – все живы. Это значит, что борьба против Его святых – это борьба против Него Самого. И с этой точки зрения апостолов, мучеников, преподобных, страстотерпцев, юродивых и блаженных можно отождествить с Церковью – «что вы сделали одному из малых сих, то вы Мне сделали» (Мф. 25, 40). Именно поэтому в нашей стране отношение к святым Царственным Страстотерпцам знаменует собой отношение к Церкви. Конечно, очень хочется, чтобы это понимали все те, кто сегодня переименовывает улицы убийц семьи Романовых, но продолжает так же, как эти убийцы, ненавидеть их.