Шестопсалмие: антракт перед полиелеем или важнейшая часть утрени
О шестопсалмии многим из нас известно лишь то, что в это время гасят все свечи и читают шесть псалмов. Что же еще важно знать об этой части службы?
28 октября Православная Церковь чтит память святителя Афанасия (Сахарова), исповедника, епископа Ковровского. У святителя Афанасия есть небольшая статья «О шестопсалмии», на основании которой мы и попробуем рассмотреть смысл и значение всем нам вроде бы знакомой части богослужения.
Я написал «вроде бы знакомой» по той причине, что знакомство это часто номинальное. Большинство православных христиан, в отличие, например, от стихир или ексапостилария, узнают шестопсалмие в ходе службы: все четко знают, что в это время гасят свечи, некоторые знают номера читаемых псалмов. Кое-кто еще скажет, что по преданию время чтения шестопсалмия равняется времени совершения Страшного Суда над человеческой душой (об этом ниже). Но, пожалуй, на этом все. Смысл псалмов большинству молящегося народа непонятен и зачем они вообще стоят вначале утрени, также неясно.
Шестопсалмие превратилось для нас в некий «пролог», «передышку» в ожидании полиелея. Собственно говоря, в этих рассуждениях я не одинок, ведь и святитель Афанасий пишет, что в его время некоторые христиане воспринимали шестопсалмие незаслуживающей внимания частью утрени, а некоторые и вовсе относились к нему как некому антракту между «концертными» частями всенощного бдения. Люди даже позволяли себе выйти из храма, так сказать, «на перекур» до начала полиелея. Естественно, что ревностного святителя не могло не задевать указанное положение богослужебной дисциплины, в результате чего, наверное, и появилась его статья, упомянутая нами выше.
Сегодня мы не позволяем себе покидать храм во время чтения шестопсалмия, где-то, даже на интуитивном уровне, мы понимаем, что происходит нечто важное. Но, что именно? Этот вопрос остается открытым.
Когда форма важна
Мы привыкли, что в приходских храмах шестопсалмие, как правило, читает пономарь или чтец – т.е. лицо без священного сана. Устав же предписывает совершение этого чтения настоятелю или кому-то из старших клириков. В монастырях шестопсалмие полагается читать настоятелю или священнику старшему по хиротонии.
Шестопсалмие нельзя читать тихо, невнятно, скороговоркой, так как все это способствует лишь одному – потере смысла. В храме гасят свечи и выключают свет как раз для того, чтоб молящихся ничего не отвлекало от внимательного слушания псалмов.
Схематичность и наполненность
Псалмы берутся со всех частей Псалтири, а именно: 3, 37, 62, 87, 102, 142 – это указывает на древнюю монашескую традицию прочитывать всю Псалтирь за ночь целиком. Связь между ними не только схематичная, но и смысловая. Каждый из перечисленных псалмов наполнен воплем о богооставленности в результате действия греха, наполнен покаянием и болью, поиском защиты у Всевышнего, но также и надеждой на Его милосердие и всемогущество.
Давайте теперь зададим себе вопрос: кто из нас проникался подобными чувствами во время чтения шестопсалмия? А если этого нет, то получается оно проходит не только мимо нашего сердца, но и просто мимо наших ушей.
«Егда глаголется шестопсалмие...»
Вслед за святителем Афанасием, обратимся к Типикону. В девятой главе которого мы увидим такие предписания: «Егда глаголется шестопсалмие, тогда подобает со вниманием слушанию прилежати: покаяния бо псалмы исполнены суть и умиления. Глаголем же сия псалмы со благоговением и со страхом Божиим, яко Самому Богу невидимо беседующе, и моляшеся о гресех наших». Вот и в 37-м псалме царь Давид просит Бога в гневе не наказывать его, так как нет в нем «целого места в плоти» и «мира в костях» (Пс. 37, 4), – и в другом месте мы также слышим покаянный вопль, видим то самое чувство богооставленности: «Ты положил меня в ров преисподний, во мрак, в бездну. Отяготела на мне ярость Твоя, и всеми волнами Твоими Ты поразил меня» (Пс. 87, 7-8).
Сорок девятая глава Типикона говорит нам, что шестопсалмие – это невидимая беседа с Богом. Опять же, кто из нас во время его чтения реально беседует с Богом? Беседует не просто своими словами молитвы, а именно словами псалмов. Я не раз сталкивался (да и сам раньше так делал) с тем, что люди, не понимая священных текстов на богослужении, попросту пытаются молиться хотя бы Иисусовой молитвой. Это хороший, осознанный позыв души, стремление не отвлекаться на посторонние, праздные мысли, но вместе с тем и некая изоляция, дистанцирование от храмового богослужения.
Шестопсалмие = Страшный суд?
В указанной главе Типикона предписывается сложить руки на груди, преклонить главу, глаза опустить в пол и «сердечныма очима» молиться «о гресех наших, поминаюше смерть и будущую муку, и жизнь вечную». Скорее всего, именно на основании этих слов и возникло поверие, что время чтения шестопсалмия равняется времени Страшного Суда, хотя, мы все, конечно же, понимаем, что это не так. Ничего подобного ни в Священном Писании, ни в Священном Предании мы не обнаружим.
С другой же стороны, шестопсалмие все-таки наталкивает на размышления о грядущем пришествии Спасителя. Особая значимость этой части утрени подчеркивается еще и тем указанием Типикона, что во время его чтения запрещается кашлять и плевать. Т.е. речь идет о том, чтобы больные люди в это время покидали храм, дабы проявлением своего недуга не отвлекать остальных молящихся.
Существует мнение, что шестопсалмие, помимо уже сказанного, символизирует также состояние человечества до вочеловечения и воплощения Сына Божия, т.е. человечества находящегося во мраке греха. Но эта мысль довольно поздняя и никак не соотносится ни с историей формирования шестопсалмия, ни со смыслом читаемых псалмов.
История формирования
Как я уже сказал, изначально существовала древняя подвижническая традиция прочитывать всю Псалтирь за ночь. Известно, что под влиянием этой традиции некоторые монастыри стали вводить пение по 75, 60, 50, 30, 20 и 18 псалмов. Постепенно это число сократилось до 12, а затем разделилось на две шестерицы, в итоге, осталась одна шестерица.
Такие западные уставы как Венедиктов, а вслед за ним и традиция Армянской церкви, оставили лишь 4 псалма (3, 62, 102 и 142). Таким образом, мы видим, что шестопсалмие изначально не несло никакого дополнительного символизма, корме того смысла, который изначально содержался в самих псалмах.
Моление, преисполненное веры и надежды
О покаянных мотивах шестопсалмия я уже сказал, осталось поговорить о той невероятной надежде и уповании на Бога, которыми пронизана данная часть богослужения.
Очень хотелось бы подчеркнуть, что надежда эта связана не только с упованием на милосердие Божие в прощении грехов, но и с верой в то, что во время земных испытаний Господь никогда не оставит своего верного раба. Третий псалом царь Давид написал во время своего бегства от собственного сына Авессалома. Казалось бы, положение его весьма незавидно, совершенно непонятно, что ждет его впереди, но он при этом восклицает: «Но Ты, Господи, щит предо мною, слава моя, и Ты возносишь голову мою. Гласом моим взываю к Господу, и Он слышит меня со святой горы Своей. Ложусь я, сплю и встаю, ибо Господь защищает меня. Не убоюсь тем народа, которые со всех сторон ополчились на меня» (Пс. 3, 4-7).
Шестьдесят второй псалом был составлен во время, опять же, бегства Давида от преследования Саулом. И здесь мы видим невероятные по красоте и смысловой насыщенности слова: «Я вспоминаю о Тебе на постели моей, размышляю о Тебе в ночные стражи, ибо Ты помощь моя, и в тени крыл Твоих я возрадуюсь; к Тебе прилепилась душа моя; десница Твоя поддерживает меня. А те, которые ищут погибели душе моей, сойдут в преисподнюю земли; сразят их силою меча; достанутся они в добычу лисицам» (Пс. 62, 7-11).
* * *
Здесь приведены лишь некоторые русскоязычные выдержки из шестопсалмия для того, чтобы, хотя бы отчасти, продемонстрировать те смыслы, которые большинство из нас, к сожалению, теряет или вообще не видит.
Я приглашаю всех к осознанному, вдумчивому и молитвенному погружению в удивительное по своему содержанию шестопсалмие. Не стоит лениться брать словари, переводы и толкования указанных псалмов, ведь тогда эта небольшая часть утрени оживет и в умах, и в сердцах наших.
