Что за раздвоение личности у Филаретовских?
Я чего-то совсем не понимаю. Что за раздвоение личности у Филаретовских. Они уже патриархат или все еще часть другого патриархата? Константинопольский Патриарх действительно может даровать автокефалию любой епархии в рамках своей поместной Церкви.
Если Филаретовцы просят у своего патриарха независимости они должны для начала склониться перед Варфоломеем и стать частью Церкви от которой отделяются. Значит для начала с самозванца Филарета и назначенных им епископов шапку долой и на поклон к своему законному руководителю за рукоположением.
Только тогда когда к нему присоединятся все приходы самопровозглашенного патриархата у Константинопольского Патриарха появится основание дать какой либо Томос на самостоятельность и разрешить им выбрать своего Патриарха. Потому что в одной поместной церкви не бывает сразу двух патриархатов.
Не совсем логично просить вассальной милости у того кого не признаете своим сюзереном и называть себя равным господину своему по титулу.
Читайте також
Ханукія в Україні: не традиція, а нова публічна реальність
В Україні ханукія історично не була традицією, але сьогодні її дедалі частіше встановлюють за участі влади
Про подвійні стандарти та вибірковість церковних традицій
Уже не вперше український інформаційний простір вибухає дискусіями довкола церковних звичаїв. Особливо тоді, коли слова і діла духовних лідерів починають розходитися.
Алогічність любові
Вчинки істинної любові не піддаються логіці: вони слідують серцю, жертвують собою і відображають євангельську сутність Христа.
Справедливість не за ярликами
В Україні дедалі частіше замість доказів використовують ярлики. Одних таврують за приналежність, іншим прощають зраду. Коли закон стає вибірковим, справедливість перетворюється на інструмент тиску, а не захисту.
У ВКРАДЕНОМУ ХРАМІ ДО РАЮ НЕ ПОТРАПИШ
Ця фраза — не риторика, а моральне твердження: неможливо шукати спасіння там, де порушені заповіді. Слова «У вкраденому храмі в рай не потрапиш» нагадують, що святиня не може бути привласнена силою, адже те, що освячене молитвою і любов'ю, не належить людині, а Богу.
Коли святиню перетворили на попіл
Храм підірвали, щоб стерти сліди грабежу. Німці знали час підриву — і зняли все на плівку. Через десятиліття хроніка знову спливла — щоб сказати правду за тих, кого намагалися змусити мовчати.