Жизнь как исключение
Мы живем в мире, наполненным и отравленным смертью. С одной стороны, мы понимаем, что так не должно быть. Но с другой стороны, ничего необычного в смерти не видим. Привыкли. Более того, мы предпочитаем ее не замечать. Кто-то умер? Жалко, но жизнь продолжается!
Смерть - это правило. Жизнь - исключение. (Карл Саган)
Именно это “продолжение жизни” является для нас важным, главным, жизненно необходимым. Мы видим свое предназначение в продолжении “себя”. Причем, это касается всех - и тех, кто верит в Бога и тех, кто не верит. Но разница между этими двумя пониманиями, конечно, очень существенная. Неверующие уверены, что “продолжаться” они будут после своей смерти в своих потомках. Верующие вообще не считают, что смерть является реально существующей, и поэтому для них “продолжение” - это жизнь после смерти. Как видим, и люди верующие, и атеисты хотят победить смерть, чтобы утвердить жизнь, чтобы найти в ней смысл. Другими словами, мы должны объяснить себе, для чего мы живем. Это действительно очень важно, и ради этого действительно стоит пожить.
Конечно, даже те, кто считает, что со смертью можно и нужно бороться через рождение детей, прекрасно понимают, что суть здесь не в умножении индивидов, а в том, чтобы эти индивиды были не просто “продолжателями рода”, а “продолжателями” дела. Значит, суть не в том, сколько ты прожил и сколько детей после себя оставил, а в том, что ты сделал. Смысл жизни даже для них, атеистов, заключается в чем-то большем, чем простое получение наслаждения. Все-таки и они догадываются, что за идеи можно умереть, и что дела важнее слов.
Вопрос в том, что это за идея и что это за дела. Для атеистов смыслом их существования будет построение рая на земле. Другими словами, они хотят быть счастливыми. Да, немножко, да чуть-чуть (ибо, что наша жизнь в сравнении с вечностью?), но пожить счастливо.
Христиане тоже хотят быть счастливыми. Но наше понимание счастья полностью отличается.
Интересную трактовку этого слова дает нам этимологический словарь Фассмера. “Счастье - от церковнославянского с-часть, то есть, причастность чему-либо или кому-либо. Быть счастливым - значит быть частью чего-то или кого-то”. Получается, ты можешь стать счастливым, только став единым целым с чем-то или кем-то! Такое понимание счастья раскрывает для нас совершенно иную перспективу. Зададим вопрос родителям: “Вы хотите, чтобы ваши дети были счастливы? Тогда чему или кому должны быть причастны ваши дети? Телевизорам, мобильным телефонам, компьютерам, игровым приставкам? Вы хотите, чтобы ваши дети составляли единое целое с этими предметами?” Конечно, родители справедливо возмутятся: “Наши дети - это не часть компьютерной системы”.
Только вот действительность говорит о другом - дети больше времени проводят с мобильными телефонами чем с нами, потому что они не причастны ни к чему большему! Ведь если в понимании родителей быть счастливым значит быть сытым и довольным, то как ребенок может думать о чем-то большем, чем банан? Да и мы сами, чаще всего, ищем счастье только в удовлетворении своих желаний и получении наслаждения. Отсюда водка, наркотики и все остальное. И нам очень трудно понять, что счастье - это не причастность к материальному, а к живому.
Священное Писание этот закон формулирует так: “Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя” (Лк. 10, 27). Святой апостол Петр говорит, что все мы призваны стать “причастниками Божеского естества”. Отсюда, мы можем сделать вывод, что счастливым ты можешь быть только тогда, когда ты причастен Богу и людям, а инструмент твоего счастья - любовь. Наверное, именно поэтому каждый из нас стремится создать семью, и каждый хочет, чтобы эта семья была счастливой. Единственное, о чем не каждый помнит - счастья не может быть там, где нет Бога. Только Он - источник нашего счастья; только Он может его дать; и только в Нем и с Ним мы можем быть счастливы.
С другой стороны, понимание самого счастья не как эмоционального состояния, а как переживание единства с Богом и другими людьми в Церкви, то есть в Теле Христовом, совершенно не знакомо миру. Что для мира является инструментом познания счастья? Удовольствие. “Я счастлив, когда мне хорошо”. И акцент здесь делают не только на “хорошо”, но, в первую очередь, на “мне”. Через удовольствие мир оценивает все - полезность, нужность, практичность. Психологи говорят, что каждый человек руководствуется в своей жизни двумя мотивами - страхом перед страданиями и желанием получить удовольствие. И мы видим, что, к сожалению, действительно очень многие живут именно так. “Если мне хорошо, то это правильно” - вот и весь закон. Но, в итоге то, что мне когда-то казалось правильным только потому, что мне было хорошо, вдруг становится моим злейшим врагом, убивает и разрушает меня. “Я курю, потому что это мне нравится”, - именно так аргументируют свое нежелание избавиться от пагубной привычки заядлые курильщики. Итог? Инсульт, инфаркт, рак... И так дела обстоят со многими “правильными” вещами, пока не придет смерть.
И как же сильно диссонируют с таким отношением к счастью слова Христа! “Блаженны (счастливы) нищие духом... Блаженны плачущие... Блаженны вы, егда поносят вам, и ижденут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на Небеси”! (Мф. 5, 3-12). Может мир принять или хотя бы понять это? Нет. Ведь, с точки зрения “получения от жизни всего” такая трактовка счастья безумна - как в страданиях можно ощутить радость? Но “Бог избрал немудрое (безумное) мира сего, чтобы посрамить мудрость” (1 Кор. 1, 27).
Мудрость мирская говорит, что удовольствие есть инструмент познания счастья, а Премудрость Божия говорит, что этим инструментом является радость. “Радуйтеся и веселитеся...” “Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите...” (1 Фес. 5, 16–18). Настоящее счастье - это не поиск временных, обманчивых наслаждений, к которым мы не можем и не хотим быть причастными, а жизнь со Христом: “… и уже живу не я, но живет во мне Христос” (Гал. 2, 20). Тогда не страшны ни гонения, ни поношения, ни даже сама смерть - “жизнь для меня Христос и смерть приобретение” (Флп. 1, 21). В этом контексте многое становится понятным. Страдания не страшны, смерти нет – есть награда на Небесах. И счастье перестает быть только призраком, который прячется за эфемерными удовольствиями, а становится реальностью, наполняя нашу жизнь радостью от общения с Богом.
Вот к чему мы должны стремиться - к радости истинной, непреходящей, “скачущей в живот вечный”. И тогда наша жизнь обретет истинный смысл, и из правила, которым подвержены все живые существа, перейдет к исключению, которое даровано чадам Божиим. Это и будет счастьем.
