Великая Отечественная война: чудо и сказки
«Рассказывать о том, что могло быть, но было только в воображении автора,
не значит ли “лгати” на промышление Божие… что это-де – во славу Божию,
для воспитания чувства веры и любви – это уж будет рассуждение в духе тех,
кто учит, что цель оправдывает средства. Мифы нам не нужны.
История Церкви полна фактами столь поучительными,
что никакая фантазия мифов до них не додумается».
Архиепископ Никон (Рождественский)
Вряд ли когда-нибудь в нашем народе изгладится память о величайшей трагедии ХХ века – Великой Отечественной войне. И дело даже не в том, что это была самая страшная и кровопролитная война в истории человечества. Войн и трагедий, пусть и меньшего масштаба, всегда хватало, а убийство себе подобных всегда было и, видимо, будет одним из основных занятий человека «разумного». Для нашего народа это была не просто война – это была грандиозная битва за выживание! Выживание как физическое, так и духовное. Ибо трагедия этой войны каким-то непостижимым, мистическим, образом наложилась на разразившуюся в это же время трагедию богоборчества, трагедию чисто духовного порядка.
Именно поэтому у православных людей память о Великой Отечественной всегда вызывала и будет вызывать не простой интерес к памятным событиям прошлого, а живое, духовное переживание – боль о том, что наш народ (в том числе, и многие наши близкие люди: отцы, матери, деды и т. д.) был вынужден пройти через это горнило страданий, был вынужден взойти на эту «Голгофу», чтобы там получить, может быть, последнюю в жизни возможность встречи «лицом к Лицу» с любящим Богом (возможность, которую когда-то, на заре христианства, получил благоразумный разбойник). Тем более, что, судя по фактам истории, все остальные возможности подобной встречи большинством людей, строящих светлое будущее без Бога, были, в то время, напрочь отброшены. Так что для нас, людей верующих, эта война имела, в первую очередь, пусть даже трагическое, но духовное содержание. Содержание, которое нужно не выкрашивать красками разного рода чудес и знамений («род лукавый и прелюбодейный ищет знамения» (Мф.12:39)), но которое каждый из нас должен ещё и ещё раз применять к свой жизни, к свой душе.
И вот здесь, с сожалением, приходится констатировать факт того, что это нам не всегда удаётся. Увы, слишком часто мы, современные христиане, начинаем придумывать разные сказки о том, что войну мы выиграли благодаря «великому молитвеннику» гор Ливанских митрополиту Илие или «великому полководцу» Георгию Жукову, или благодаря «воцерковившемуся» «отцу всех народов» Иосифу Сталину и т. д., и т. п.
Порою, это нас так увлекает, что, в процессе мифотворчества, мы совершенно забываем о том, что война-то закончилась не так уж давно, и что большинство событий военного времени можно либо документально подтвердить, либо также документально опровергнуть. Так что когда беспристрастный исследователь начинает более спокойно изучать предмет, он с удивлением узнаёт о неоспоримых исторических фактах.
Например, о том, что митрополит Илия (Карам) никогда не встречался со Сталиным. Он просто приезжал в СССР, как и многие другие восточные иерархи (ещё со времен падения Византии) за материальной помощью или в составе делегаций Антиохийской Церкви. И приезжал не один, а, по некоторым источникам, шесть раз.
Первая поездка митрополита в СССР состоялась только в 1947 году – то есть, уже после окончания войны. Его визит был сопряжён с огромными хлопотами и растратами для нашей Патриархии, так что в 1958 году ему было отказано в приёме со ссылкой на «большое количество церковных делегаций».
Кстати, согласно воспоминаниям очевидцев, т. е. людей, лично знавших митрополита, он был далёк от того, чтобы хоть как-то претендовать своей жизнью на воплощение подвижнического идеала. Так, митрополит Питирим (Нечаев) писал, что «большого друга России» полушутя называли «грабителем». А один из известнейших петербургских священников, протоиерей Василий Ермаков, вспоминая приезд митрополита Илии в Ленинград, отзывался о нём как о «проходимце, собиравшем и увозившем русское национальное достояние».
В этом контексте будет небезынтересно процитировать письмо Патриарха Алексия (Симанского) к своей сестре, которое он писал после первого приезда митрополита в СССР: «У нас, последнее время, с приездом митрополита Илии (Карама), очень суетно. Правда, были передышки, когда он ездил в Ленинград на неделю и в Киев на несколько дней. Он едет, обременённый подарками. В частности, я ему дал: облачение, митру, белый клобук и икону в жемчугах, большой портрет в раме, чашу, дискос и весь прибор и ещё мелкие вещи. Всего теперь у него не более и не менее как 50 мест багажа, и очень крупных. Кроме того, на нём моя шуба (беличья)».
В том числе, уместно будет заметить, что даже личный секретарь митрополита Мату Ассад за десять лет работы с владыкой ни разу не слышал от него рассказов об истории с молитвой, об откровении, ему данном, о письме и последующей встрече со Сталиным. Хотя о своих поездках в СССР иерарх Ассаду неоднократно рассказывал.
Ну, а если уж говорить о великих полководцах, то сегодня не меньшим секретом (для любого, кто хоть немного интересуется нашей историей) является тот факт, что, до момента развенчания культа личности Сталина, именно он – «отец народов» – был главным вдохновителем Победы и главным «победоносцем». Но, после известных событий, старый идол был свергнут, и советская пропаганда в качестве нового «победителя» остановила свой взор на маршале Жукове, который, хотя и вписал несколько славных страниц в историю наших побед, имел такие грандиозные промахи, что о них было принято скромно умалчивать.
Так, например, спланированные Жуковым летом 41-го года контрудары оставили нашу армию, фактически, без бронетанковых войск, и солдаты вынуждены были своими телами закрывать немецким танкам дорогу на Москву. А разработанная Жуковым Ржевско-Вяземская наступательная операция под кодовым названием «Марс», изначально задуманная как главная наступательная операция летом 1942 года, окончилась грандиозной катастрофой, в которой погибло более 300 тысяч советских солдат и офицеров. И это – даже не смотря на то, что в ходе операции было задействовано сил и средств намного больше, нежели в ходе сражения за Сталинград.
Более того, даже те ошибки, которые признавал сам Жуков, мы, почему-то, склонны приписывать ему в заслуги. Речь идет о штурме Зееловских высот (расположенных на подступах к Берлину), во время которого, по мнению Жукова, были допущены существенные просчёты. И который, по мнению большинства военных и светских историков, был не только лишним, но ещё и стоил нам не менее 100 тысяч жизней. Ну, а о жестокости Жукова, о его жажде славы осталось огромное количество воспоминаний. Так, например, после того, как Сталину донесли о развивающемся в оккупированном Берлине культе личности Жукова, он быстро убрал его из армии.
Но все эти факты затмевают личные признания Жукова (сделанные им в мемуарах) о его вере. Вообще, читая воспоминания маршала, как-то не очень верится, что они были написаны верующим православным христианином. Более того, после их прочтения верится в то, что написаны они пусть человеком и верующим, но всё же верующим в «светлое коммунистическое будущее человечества» и в «великое дело КПСС» и т. д.
Вот только некоторые цитаты (сами же мемуары тянут, скорее, не на военные воспоминания, а на хвалебное пение советскому строю): «Всесоюзная Коммунистическая партия действительно была подлинным вдохновителем и организатором нашей победы… Народ и его армия видели в коммунистах и ленинской партии образец высокого советского патриотизма и преданности интернационализму». А вот и прямое высказывание Георгия Константиновича, касающееся его веры: «…Прошли долгие годы. Забыты трудности гражданской войны… Но никогда не изгладится из памяти то, что каждым из нас руководила ТВЁРДАЯ ВЕРА в справедливость идей, которые провозгласила ленинская партия в дни Октября…»
А ведь мы привыкли слышать о нём, что он всегда возил с собой икону Казанской Божией Матери, что он тайно посещал одного из последних оптинских старцев и вообще, чуть ли не был тайным иеросхиигуменом и т. д.
Что же касается «воцерковления» Сталина, то оно (т. е. мнимое воцерковление) было вызвано исключительно политическими мотивами, а конкретно – заботой о том, чтобы избежать волнений населения на оккупированных территориях (там, где немцы не препятствовали открытию храмов и свободному вероисповеданию Православия). В противовес этому, в районах, не занятых врагом, гонения на Церковь (вплоть до расстрелов священнослужителей) продолжались с не меньшей силой, что и в предвоенные годы.
Откровенно говоря, лично мне, после ознакомления с подобными православными сказками, становится стыдно перед людьми трезвомыслящими, умеющими работать с источниками. Вряд ли они, что называется, «купятся» на подобный «благочестивый обман» (т. е. обман, задуманный, якобы, для повышения авторитета Православия в глазах неверующего люда). Скорее, они не захотят с нами общаться, т. к. увидят в этом попытку выдать желаемое за действительное. Увидят попытку подлога, который не красил и никогда не будет украшать верующего человека, а только дискредитирует Церковь в глазах современников.
Ну подумайте сами: разве не странным выглядит миф о том, что какой-то чужестранный митрополит мог так пламенно молиться, что в результате Господь услышал только его! Скорее я поверю в то, что Господь услышал молитву прп. Серафима Вырицкого, который, по примеру прп. Серафима, молился множество дней и ночей о спасении нашего Отечества. И я не просто готов в это поверить – я верю в это безусловно, как верю и в пламенную молитву тех священников, монахов, епископов и мирян, которые пережили все ужасы войны и так же, как и их неверующие братья, теряли в этой войне своих близких, друзей, да и сами умирали тысячами (как это было в блокадном Ленинграде, например).
Я верую, безусловно, в молитву тех миллионов жен, матерей, сестёр, братьев, кто остался в тылу, кто был обречён на каторжный труд по 14-16 часов в сутки, при скудном питании и прочих тяготах военной жизни. Верю в молитву тех, чьи близкие ушли на фронт. Ушли, практически, на верную гибель. Так, например, по статистике, лейтенант, вышедший из училища, в лучшем случае, мог прожить на передовой несколько недель. А те, кто был тяжело ранен (кто лишался рук, ног и т. д.), считались счастливчиками. Может быть поэтому, за время войны, не один миллион людей, оставшихся в тылу и воевавших на фронте, обратились к Богу, в результате чего именно после войны началось духовное возрождение нашего народа. Да и как же иначе, если они ощутили Бога через боль всего своего существа, а не теоретически, как многие современные христиане.
Но ещё больше я не верю в «гениальных» полководцев, которые силой своего «гения» сломили хребет нацизму. Лично для меня издёвкой звучат слова о том, что наши полководцы быстро учились в ходе войны и от поражений первых лет переходили к победам. Дело в том, что учиться они должны были в академиях, а не на полях сражений. Выучившись в академиях, они должны были (если уж были так талантливы) побеждать противника не числом, а умением (1). Но, ни в коем случае, не должны были губить миллионы солдат, обрекая их на гибель в окружениях, в неудачно спланированных наступлениях. Часто бросая их без боеприпасов и возможности отступления (как было с защитниками Севастополя), обрекая их на взятие городов к годовщинам соцпраздников, на гибель в плену или, в лучшем случае, на сталинские лагеря при возвращении из плена.
Так что это – Победа не полководцев, а всего нашего народа. И, в первую очередь, солдат, которые так самоотверженно сражались, так не щадили живота своего и душу полагали за други своя, что прощали горе-«победоносцам» любые просчёты. Они не только прощали просчёты, но и убегали раньше времени из госпиталей, сами добывали себе оружие в бою и мужеством своим, часто безрассудным, потрясали врага.
В этом смысле, показателен случай, когда при наступлении на Сталинград один немецкий генерал обратил внимание на убитых рабочих. Они были кинуты в бой, даже не успев получить обмундирования, и так и лежали на поле сражения в гражданской одежде, твёрдо сжимая в своих окоченелых руках винтовки старого образца. Но не это озадачило генерала. Его потрясло то, что все они лежали лицом по направлению к неприятелю, т. е. никто из них не пытался бежать назад (хотя их бросили на верную гибель – с винтовками на танки!). Потрясенный генерал сразу же доложил командующему (Паулюсу), что они должны немедленно уйти из этой страны, т. к. война с такими людьми совершенно бесперспективна (этому факту есть документальное подтверждение). Естественно, он сразу же лишился должности. Но мы-то теперь знаем, что слова его оказались пророческими.
Странно, но многие из нас до сих пор не понимают этого простого и одновременно чудесного факта – факта Победы в условиях, когда для победы не было никаких реальных условий и предпосылок. Именно поэтому победа в Великой Отечественной войне – это победа не Сталина, не маршалов и советского строя. Это Победа нашего народа! Победа, несомненно, достигнутая с помощью Божией!
И в первую очередь – это победа наших солдат. Причем, этот последний факт не отвергался даже одним из кровавейших тиранов всех времен и народов И. В. Сталиным, который как-то в ходе очередного дипломатического банкета, разоткровенничавшись с одним американским дипломатом, сказал: «Вы думаете, они за нас так воюют? За советскую власть? – и тут же, не дожидаясь ответа, продолжил: – Нет! Это они так защищают свою матушку-Русь!!!»
Ссылки:
1. Наверное, единственный кто вполне мог бы соответствовать званию талантливого полководца Великой Отечественной войны – это маршал К. К. Рокоссовский, который действительно воевал не числом, а умением.
