Если УПЦ все же запретят
Сейчас в Верховной Раде зарегистрировано целых два проекта о запрете УПЦ. Конечно, дословно это так не звучит. Запрещать планируют религиозные организации, связанные с государством-агрессором, но все прекрасно понимают, о чем идет речь. Как говорят шахматисты, это мат в два хода: сначала Верховная Рада принимает закон о запрете таких организаций, а затем государственные органы типа министерства культуры приходят к выводу, что УПЦ именно таковой организацией и является. Между этими двумя ходами может быть небольшая пауза, во время которой УПЦ предложат: а не хотите ли перейти в ПЦУ добровольно и избежать тем самым многих проблем? Одной из основных проблем, кстати, является отъем у УПЦ церковного имущества: храмовых зданий, земельных участков и так далее. Выбор, прямо скажем, довольно сложный.
Конечно, УПЦ будет сопротивляться как может, сначала против принятия самого закона, потом против вступления его в силу, в конце концов будет доказывать, что никак не связана с государством-агрессором. Это сопротивление может выражаться в различных призывах к властям, апелляции к мировому сообществу, судебных исках, молитвенных стояниях и прочих формах, предусмотренных законами Украины. Но может так статься, что все это окажется напрасным и УПЦ все же запретят на уровне закона Украины.
В таком случае возникнет некая дихотомия: Церковь будет, ибо ее невозможно запретить, а религиозная организация – нет. Можно сказать и по-другому, Церковь уже не будет существовать в форме привычной нам религиозной организации. Она будет существовать в других формах. Каких? Вероятнее всего эти формы будут напоминать те, в которых Церковь существовала в первые века христианства, но не будут воспроизводить их в точности. Мы живем в совершенно иных условиях, при совершенно ином уровне развития информационной среды, коммуникаций, социума, науки и техники и т.д. Но общие моменты все-таки будут, более того в самом главном они будут совпадать.
Ниже предлагается рассмотреть возможные формы жизнедеятельности Церкви с точки зрения, так называемой, теории систем, посмотреть на возможные формы существования Церкви используя те аналогии, которые существую сегодня в экономической, социальной и иных сферах.
Здесь необходимо сделать оговорку. Человечество, особенно не слишком воцерковленное, на протяжении многих веков пыталось втиснут Церковь, которая есть Тело Христово в узкие рамки житейских схем. Пыталось рассматривать Церковь как особую разновидность общественных организаций или же как что-то государство подобное. Но Церковь выше всего этого. Ее нельзя втиснуть в рамки наших человеческих представлений. Но чтобы нашему уму было более понятно, о чем идет речь, можно рассмотреть тенденции развития современных организаций (систем) и экстраполировать это на внешнюю жизнь Церкви в современных условиях. Одну из подобных современных тенденций можно описать так: переход от иерархических систем к сетевым.
Иерархические системы характеризуются вертикально ориентированными отношениями власти и подчинения, командно-административными методами управления, преобладанием вертикальных коммуникаций, жесткой регламентацией деятельности и так далее. Классическая иерархическая система – это государство, особенно авторитарное. Правитель сидит наверху и управляет всем государством, ему подчиняются высшие чиновники, высшим – средние, средним – низшие. И так далее. Высшие органы управления устанавливают правила, по которым живет государство, издают распоряжения, обязательные к исполнению. Низшие уровни управления также могут участвовать в принятии решений, однако их участие ограничивается озвучиванием предложений, принимать которые они не вправе самостоятельно.
Характерным признаком иерархических систем является их организационно-структурная жесткость. Все решения принимаются наверху системы и не могут быть изменены на низших уровнях. С одной стороны, это способствует устойчивости системы. Но это же и является их уязвимым местом, ведь достаточно получить возможность воздействовать на правителя и вот тебе уже подчиняется вся система. Интересно, что одним из аргументов против превращения Константинопольского патриарха в «православного папу» было именно то, что в таком случае для борьбы с Православием его врагам достаточно будет поставить на эту должность своего человека и он приведет Церковь туда куда им нужно. Пример католичества в этом убеждает. На протяжении всей истории политика католической церкви зависела от того, какой папа при власти. Самые разнообразные европейские правители стремились поставить на папство своего протеже и решить, таким образом свои вопросы.
Что же касается сетевых систем, то они характеризуются, в первую очередь отсутствием единого формального руководства. Это еще называют феноменом «расщепленного лидерства», когда лидером является не тот, кого назначили быть начальником, а тот, кто добился своей деятельностью лучших результатов и приобрел таким образом авторитет. В отличие от иерархических систем, где доминируют вертикальные коммуникации, в сетевых системах доминируют коммуникации горизонтальные. Как правило, они носят неформальный характер и могут осуществляться с любыми участниками системы без ограничений. Коммуникации при этом направлены на успешность проекта, и они не ограничены различными правилами как в иерархических системах, где подчиненный не может перепрыгнуть через голову начальника.
Что же объединяет сетевые системы, если у них отсутствует общее руководство и иерархия? Это -общность идеологии и главных целей. Плюс могут быть какие-то общеобязательные правила поведения, но их не может быть много, и они не могут касаться всех сфер жизнедеятельности, не могут жестко регламентировать какие-то мелкие вопросы.
Современная жизнь показывает, как сетевые системы оказываются более эффективными чем иерархические. Например, в информационной сфере, крупные централизованные СМИ уже проигрывают множеству телеграм-каналов, и другим соцсетям в формировании общественного мнения по тому или иному вопросу. Используя соцсети, какая-нибудь группа единомышленников, не связанных формально между собой, но желающих убедить общество в правильности своих убеждений, делает это с большим успехом, чем привычные старшему поколению телеканалы.
Или другой, насущный пример, министерство обороны все критикуют за коррупцию и неспособность удовлетворить нужды армии. Министерство – это иерархическая структура. А множество волонтерских организаций и проектов, т.е. сетевая система оказывается намного более эффективной в решении поставленных задач.
Теперь попробуем экстраполировать все это на жизнь Церкви, понимая, что Церковь не может быть вписана в рамки каких-либо систем, а ее Богочеловеческая природа не объяснима никакими логическими выкладками. С точки зрения теории систем, Церковь первых веков – это классическая сетевая система. Если мы будем рассматривать тот базис, на котором она основана, то придем к интересному выводу. И в Православии, и в католичестве этот базис видят в следующих словах Христа: «…и Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее…» (Мф 16:18). Но в католичестве эти слова понимают в том смысле, что Церковь основана на личности апостола Петра, и в точном соответствии с этим пониманием католики выстроили свою церковь в виде жесткой иерархической структуры во главе с папой. А в Православии под камнем, на котором построена Церковь, понимают исповедание веры апостолом Петром, когда на вопрос Христа: «…а вы за кого почитаете Меня?» (Мф 16:15) он ответил: «Ты — Христос, Сын Бога Живого» (Мф 16:16). То есть в католичестве главное личность, в Православии – вера или, выражаясь светским языком, идеология. Именно эта вера связывала христианские общины в очень разных странах, куда с проповедью шли апостолы. Все это характерно для сетевых систем. В дальнейшем, когда христианство стало государственной религией Римской империи, Православие также приобрело многие черты иерархической системы, но в единую административную структуру все же до конца не сформировалось. Этот процесс сейчас и пытается завершить Константинопольский патриарх Варфоломей, поставив самого себя во главе Православия. В Православии все-таки преобладает принцип соборности, а не иерархичности. А принцип соборности свойственен как раз сетевым системам.
В теории систем утверждается, что иерархические системы гораздо хуже приспосабливаются к изменению внешних условий. Они могут быть стойкими и эффективными в статичной среде. Но если среда изменяется, а тем более если она становится враждебной, иерархическая система в силу своей жесткости и косности, не может приспособиться к таким изменениям. Сетевые системы гораздо более устойчивы в этом отношении, они могут быстро измениться и приспособится к изменению внешних условий. В качестве примера можно привести историю Киевской Митрополии в XVII веке. После подписания Брестской унии в 1596 г. в Украине и Беларуси началось гонение на Церковь с целью заставить ее перейти в униатство. Многие украинские иерархи перешли в унию. Дело дошло до того, что в Украине не осталось ни одного православного епископа. Иерархическая система на какое-то время была уничтожена, но Церковь выжила. Произошло это во многом благодаря православным братствам, которые занимались книгопечатанием, написанием и распространением статей и книг в защиту Православия, благотворительностью и так далее. Эти братства, как правило имели благословение на свою деятельность или от Константинопольского патриарха, или от тех украинских архиереев, которые были рукоположены во время пребывания в Украине иерусалимского патриарха Феофана в 1620 г., но создавались и действовали по инициативе мирян. Они действовали не по указке сверху, а по велению сердца для защиты Православия. То есть Церковь в то время все больше приобретала черты сетевой системы, и в итоге смогла выжить во враждебных условиях.
То же самое может произойти и с УПЦ, если государство все же решится нас запретить. В таком случае на первый план выйдут не административные связи внутри Церкви, а идеологические, вероучительные, моральные и, самое главное, евхаристические. От присоединения к ПЦУ нас будет удерживать, главным образом, внутреннее убеждение в том, что нельзя соединяться с людьми, которые согласно православной экклесиологии, не имеют канонических архиерейских хиротоний, а не то, что так решило наше священноначалие. Значительно возрастет самостоятельность епархий в решении своих внутренних вопросов. Но это в свою очередь приведет к усилению соборного принципа при принятии решений. Возрастет количество братств, сестричеств и других объединений мирян, которые ощутят свою ответственность за судьбы Церкви и которыми будет двигать желание внести свой вклад в защиту Церкви.
Ответственность – это еще один аспект, который различает иерархические и сетевые системы. В иерархических системах каждый несет ответственность за свой участок работы, а не за общий результат. Например, госчиновник больше всего беспокоится, чтобы к нему лично не было претензий у начальства, а не о том, будет ли успешен сам проект или нет. В сетевых системах наоборот. Сейчас вы видим, насколько больше миряне вовлечены в жизнь Церкви, чем это было несколько лет назад. Миряне активно заявляют свою позицию, защищают свои храмы, подают жалобы в правоохранительные органы, ходят по судам и так далее. Сейчас осознание того, что судьба Церкви зависит от каждого из нас, а не только от священноначалия, гораздо выше, чем раньше.
Если УПЦ все же запретят, то тем самым, власть сама себя поставит в тупик. Представим себе: государство нашло основания (пусть и надуманные) что УПЦ является частью РПЦ и запретило ее. Что осталось? Остались епархии, монастыри, приходы, учебные заведения и так далее, которые согласно закону Украины «О свободе совести и религиозных организациях» могут существовать просто сами по себе, для удовлетворения религиозных потребностей своих членов. Какие основания найдет государство, чтобы доказать, что Белоцерковская епархия, к примеру, входит в состав РПЦ? Ведь УПЦ уже нет юридически. Государство само уничтожит ту юридическую связь церковных структур, за которую оно может, так сказать, ухватиться. Останутся связи, неподвластные государству: единство веры, Евхаристии, морали и сознание того, что Церковь из Украины после запрета никуда не делась, она как была, так и осталась. Просто ее существование может принять иные формы. Причем эти формы будут полностью соответствовать украинскому законодательству.
Церковь обязательно переживет нынешние гонения. Если уничтожить ее не удалось личностям уровня императора Диоклетиана и ему подобным, то что говорить о нынешних правителях. Однако современная внешняя среда может поставить УПЦ перед выбором: сохранить свою суть как Церкви Христовой или сохранить те формы, в которых Церковь существовала в предыдущие исторические периоды. Возможно, что удержать и то, и то будет невозможно, придется выбирать. Пойти на компромиссы, соединиться с ПЦУ в ее нынешнем виде, признать над собой власть «Константинопольского папы» - это утратить суть. Лишиться храмовых зданий, созданных многими трудами и прочего имущества – это утратить формы. Возможно это сгущение красок, возможно такого выбора стоять перед нами не будет. И дай Бог чтобы так было. Но если выбор будет именно таков – к нему нужно быть готовым.
