Душа, как цветок, и каждый из нас не похож на другого
«Пророк Наум наведе на ум». Я думаю, что многие из вас не раз слышали эту фразу. О чем и о ком она?
14 декабря по григорианскому календарю наша Церковь празднует день памяти пророка Наума. Я открыл один из авторитетных светских сайтов и прочитал вот такую новость: «Святой Наум – это один из 12 малых пророков. Вместе с Кириллом и Мефодием он является основоположником болгарской религиозной литературы». Вот оно как. Мне так и осталось непонятным – то ли Наум Охридский был одним из 12 малых пророков, то ли пророк Наум, живший в седьмом веке до Р.Х., трудился вместе с Кириллом и Мефодием.
А меня пророк Наум надоумил в этот день написать о святости как таковой. Дело в том, что я часто сталкиваюсь с таким явлением, как подражание святости. По-человечески это понятно, ведь мы воспринимаем святых, как некий эталон качества. Они для нас являются примером того, как нужно жить, по какому пути следовать и каким образом себя в жизни реализовывать. Этот благородный порыв нередко превращает святых не только в эталоны правильного качества жизни, но и в непререкаемый авторитет суждений. Если что-то написал или сказал канонизированный святой, то это однозначно богодухновенно и пересмотру не подлежит.
Преподобный Иоанн Дамаскин в своем «Точном изложении православной веры» писал о Земле, которая находится в центре мироздания, о воде, огне, эфире, находящимися в небе над землей. Вода легче, поэтому она выше, земля тяжелее, поэтому ниже. Святой рассуждал о сферах, кругах, которыми небо вращает мир. То, что он писал о созвездиях, планетах, ветрах, морях, сегодня мы не можем воспринимать как некое данное от Бога откровение. Так же и опыт духовной жизни святых есть плод их усилий, совершенных в контексте личного опыта и исторической обстановки своего времени. То же самое относится и к их духовному наследию.
Мы делаем колоссальную ошибку, когда примеряем на себя святость других людей, подобно костюму в магазине.
Современные люди не ходят по улицам в туниках, хитонах, хламидах, тогах, не одевают одежду, которую носили, к примеру, в средневековье. Одежда у нас другая, как и другие социальные отношения, знания, умения, навыки и проч. Святость современных нам христиан тоже должна быть своя, не похожая на ту, которая была сто, двести или тысячу лет назад. Человек в замысле Божием задуман, как и все творение, разнообразным. Каждый из нас рождается в определенном времени, месте, социальном положении, которое соответствует этому замыслу. Господь, как мудрый садовник, сажает душу в почву, которая наиболее благоприятна для нашего духовного роста и развития.
Растения святы, потому что соответствуют своему изначальному, данному им от Бога, предназначению. Кактус сможет вырасти только в пустыне, кедру лучше всего подходит Средиземноморье, пальме – южные регионы, сосне – северные. Каждый цветок, вырастая на своем месте, становится таким, каким он должен быть.
Человек подобен цветку, но он более сложен, и у него, в отличие от растений, есть мыслящая душа и свобода выбора. Душа, живущая в двадцать первом веке, будет развиваться в совершенно иных исторических и психологических условиях, чем это было сто или тысячу лет тому назад. Поэтому при всем нашем желании мы никогда не станем вторым Серафимом Саровским, Антонием Великим или Марией Египетской. Да нам это и не нужно. Бог не ставит перед нами такой задачи.
Человек, имеющий от Бога писательский или поэтический дар, никогда не сможет его реализовать, если будет писать или сочинять стихи, подражая другим, более ранним и прославленным поэтам и писателям. Его уникальность как раз и будет в его непохожести, в инаковости, в личной оригинальности.
У всех святых можно найти, конечно, общие черты, и самая главная из них – это смирение.
Но ставить себя на место другого, пытаясь во что бы то ни стало быть на него похожим, это не есть смирение. Господь лучше нас знает, какими мы должны стать. И я думаю, что Он, приводя нас в этот мир, вовсе не ставил перед Собой задачу клонировать еще нескольких ранее прославленных святых.
Мы не сможем прийти в свой дом, если отправимся в чужую для нас страну. Мы не приобретем личную святость, если будем бездумно подражать чужой. Ее нельзя ни у кого одолжить, она может быть только наша и больше ничья, сшитая точно по неповторимым меркам нашей души. Почва, на которой растет любая святость, будет, конечно же, смирение и любовь, но вырастет не ней что-то свое. Семена цветов кажутся одинаковыми, но плоды их не похожи друг на друга.
Хуже всего, когда подражание чужой святости приводит к «прелести» и духовному самообольщению. Это касается в первую очередь духовенства. Подсознательно, не отдавая отчета в происходящем, священник может взять на себя ту или иную роль, которая нравится его пастве. Для кого-то это строгость и ригоризм по отношению к духовной жизни, кто-то поймал волну слащавой любви и сочувствия. Встречались мне по жизни и такие, кто понял, что легкое юродство, странноватые речи, пренебрежение к одежде и внешнему виду очень благотворно влияют на их авторитет среди верующего народа.
Никто из вышеперечисленных отцов не лицемерил и не брал на себя роль артиста. Просто так вот выстроилась сама по себе определенная модель поведения, которая вызывает симпатию людей и нравится прихожанам.
Оказывается, самый легкий способ прослыть старцем и святым – это приспособиться к потребностям определенной группы людей. Фундаментом этого приспособления будет самолюбование, честолюбие и скрытая гордыня. Что за этим стоит на самом деле, очень легко проверить по тем ощущениям, которые возникают в душе, когда тебя критикуют, сомневаются в твоей святости, а еще лучше, когда поносят и хулят. Смущение, возмущение, желание самооправдания и страсть обличить и «поставить на место» неразумных критиков, будут свидетельствовать о том, что дом такой святости построен не на камне, а на песке.
Священник должен жить просто, быть таким, какой он есть на самом деле, и не пытаться кому-то понравиться.
Не нужно особо заботиться о том, чтобы угодить проповедью людям, чтобы впечатлить их своими знаниями, начитанностью, мудрыми суждениями. Сила проповеди всегда в силе слов, а не в интеллектуальном построении. А сила слов идет из сердца, а не из рассудка. Не нужно вообще особо заботиться о том, нравитесь вы людям или нет. Лучше всегда быть озабоченным тем, каким вас видит Бог, и что именно в эту минуту лежит у вас на сердце. Всегда говорить просто и от души – это все, что нам нужно.
Если мы будем внимательны к агиографической литературе, то без труда увидим, что большинство святых при жизни таковыми не считались. Скорее наоборот, они были гонимы, а не прославляемы. Кроме того, как я уже не раз об этом писал, реальная жизнь этих святых была, как правило, не совсем такой, какой она описывается в житийной литературе. В откорректированном церковной цензурой тексте жизнь святых похожа на старт ракеты с космодрома, а на самом деле она подобна восхождению на Эверест. Притом со многими падениями, с частым сползанием вниз.
Пот святости всегда смешивается с грязью грехов и постоянными усилиями по борьбе с ними. Романтика войны, как она показывается в популярных боевиках, и реальность военных будней не похожи друг на друга. Нередко точно так же выглядит реальная жизнь святых и то, что о них пишут в житийной литературе.
Нам, конечно же, важен и нужен пример их жизни. Но пользоваться им мы должны по аналогии, приспосабливая их подвиги к нашим условиям. Преподобный Порфирий Кавсокаливит, к примеру, был вдохновлен в юности житием Иоанна Кущника. Мы найдем много таких примеров, когда жизнь одного святого послужила началом для духовного роста другого. Опыт жизни праведников для нас очень важен, его нельзя игнорировать и недооценивать. Но нам, ныне живущим, важно прожить свою, ни на кого не похожую жизнь в согласии с замыслом Божьим о нас. Мы не должны стать копией кого-то из святых. Это важно, потому что другого такого человека, каким являетесь вы, никогда не было и не будет на Земле.
Вы уникальны и неповторимы. Бог никогда не повторяется, а узор Его вечной жизни в Царстве Небесном будет похож на огромное поле, засеянное разнообразными цветами, каждый из которых по-своему прекрасен. Один из этих цветов – вы.