Феномен святости

Вероятно каждый православный, листая церковный календарь, задумывался над вопросом: «А что стоит за именами преподобных, мучеников, праведников и святителей, которые мы читаем каждый день?» Ответ, казалось бы, не очень сложный: мученики, которые не пожалели своей жизни за веру Христову, преподобные, которые ежедневно подвизались на страже своих мыслей и желаний ради освобождения души от рабства греха и ее максимального преображения, праведные, которые, живя в миру, не прилепились ко злу, царящему в мире, святители, которые, стоя на страже народа Божьего, в своих епархиях оберегали стадо Христово от волков и лжепастырей. Однако феномен святости некоторых подвижников является довольно интересным...

Киевская Русь после Крещения показала хорошие плоды уже в начале своей христианской жизни, подтверждением чего мы справедливо можем считать Печерскую Лавру и Преподобных Отцов, которые нетленными телами почивают в Ближних и Дальних Пещерах. Книжные и не книжные, знатные и простолюдины, святители, мученики и просто монахи, часть из которых – затворники. Это о них, которые телами почивают в Киеве, а душами предстоят Престолу Господню на небе. Одним из святых княжеской эпохи, князь по своему происхождению, является Николай Святоша – сын князя Давида Святославича Черниговского, внук князя Святослава Ярославича, при содействии которого была построена Большая Успенская «небу подобная» церковь Печерская.

Царства земные проходят, одно лишь Небесное вечно...

Такими словами начинает Печерский Патерик описание жития князя-инока. Когда же пришел Николай в Печерский монастырь – доподлинно неизвестно: исследователи предполагают 1106 год, хотя в Печерском патерике дата не указана, но точно известно, что он это сделал тайно. Далее Печерский патерик повествует, что Николай стал первым князем, отрекшимся от своего правления ради монашества, о чем сам же преподобный и указывает в беседе с Петром-лекарем, пришедшим в одно время с ним в Киев.

Узнав об исчезновении своего брата, князья Изяслав и Владимир пришли в обитель и хотели вернуть его обратно в Чернигов, в ответ на что смиренный инок не убегал и не сопротивлялся, а просил еще хотя бы год потрудиться для братии во спасение души. Прошел год, за ним еще один, а братья все не приходили. Инок-князь продолжал трудиться и молиться вместе с Печерской братией, не покладая рук и не жалея сил, при этом держал ум свой в молитве Иисусовой. Стоит отметить, что работа в монастыре всегда не простая и, кроме подвигов духовных, включает большие физические нагрузки. Первым послушанием для князя стала заготовка дров для кухни, которые он ежедневно рубил на берегу Днепра и на своих плечах по несколько раз в день носил в монастырь.

После трех лет послушания на кухне его переводят стеречь ворота обители, после привратнического служения Николай становится трапезарем. Через некоторое время, пройдя со смирением все послушания, по благословению игумена Николай принимает подвиг усиленной молитвы. Покой молитвы, который сменил тяжелый физический труд, казалось бы, должен был дать ему больше времени на отдых между молитвенным правилом и богослужениями, но, зная вредность праздности для монаха, он не оставил физический труд. Возле своей кельи преподобный посадил небольшой сад и, по мере возможности и сил, ухаживал за ним.

Жало в плоть...

Каждый подвижник терпит различные скорби, но есть одна, которой дьявол, наверное, каждого искушает. Это искушение свернуть назад с пути за Богом. «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» – говорит нам Евангелие. Сущность подвига христианина такова, что не предусматривает возвращения, а наоборот, заставляет двигаться дальше к единой, общей цели, то есть в сторону Царства Небесного.

Печерский патерик особенно описывает нам эту борьбу мира и славы со смиренным монахом. Как было уже упомянуто выше, вместе с приходом Николая в монастырь пришел с ним в Киев и его лекарь по имени Петр, который, однако, не захотел жить в обители, а жил в городе, при этом всячески пытаясь сбить своего князя с пути спасения. «Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов». Очень часто, как известно из аскетической литературы, враг нашего спасения использует слабость духовной жизни близких нам людей и, под видом их доброты и переживаний за нас, пытается сбить христианина с пути спасения. Неоднократно Петр доказывал преподобному губительность для здоровья его подвигов и проживание в пещере. В ответ на это Николай всегда со смирением и любовью раскрывал красоту аскетического подвига и отречения от мира ради Христа и спасения. Господь, видя смирение подвижника, вразумил Петра болезнью, после которой и сам лекарь стал на спасительный путь монашеского подвига.

Последние годы жизни и больничный монастырь

Одной из многих уникальных черт Киево-Печерской Лавры является то, что на территории одной обители соединены четыре монастыря. Первый – это, собственно, сама Лавра с Большой Церковью, трапезным храмом, митрополичьими покоями, второй – больничный монастырь, а другие два – братства на Ближних и Дальних Пещерах. Сейчас об этом мы знаем только из истории, ведь верхняя лавра и больничный монастырь не переданы Православной Церкви и до сих пор. Но если в верхней Лавре проходит богослужебная жизнь, то в нынешнем Николаевском больничном монастыре она полностью отсутствует – все корпуса и в том числе храм занимают светские организации и офисы.

Доказательств того, что больничный монастырь был основан именно Николаем, кроме «Тератургимы» и предположений историков больше нигде нет. Первый агиограф преподобного, святитель Новгородский Симон, не указывает в житии на факт построения Николаевского храма святым князем.

Окончил свой земной путь князь-монах в 1143 году. За год до этого ему удалось помирить своих братьев-князей с Киевским князем Всеволодом.

Глядя на изображение князя-монаха среди других Отцов Печерских, невозможно не заметить царской короны под ногами смиренного монаха, которую он отбросил от себя ради нетленного венца в Царстве Небесном, которого он сподобился от Бога.

Преподобный отче Николай, моли Бога о нас!